История первая. «Встреча на набережной»
День близился к концу, плавно один за другим исчезали золотые лучи солнца, освещающие старинные здания и огромные деревья платана.
Удивительно, как изменился город всего за одни сутки. Еще вчера лил дождь,
не было ни вернисажа художников рядом с Драматическим театром, ни любителей нард, которые сегодня заняли все столы у порта и даже музыка из кафе доносилась скучная и несовременная. Вечером темно-синее небо разрывалось на миллион фиолетовых молний, боги верно решали какой-то важный вопрос, да так, что раскаты грома продолжались до сегодняшнего полдня, отчего некоторые прохожие обсуждали, что звуки идут со стороны Грузии. Этому восприятию низкого раскатистого и мощного молота, сопутствовала репетиция парада дня независимости.
Когда же выглянуло солнце, город стал приветливым, живым, наполненным самыми разнообразными прохожими и детским смехом. Потянуло сладостью томлёной травы и плюща, ароматом пряника, цветов и чем-то острым, наверное, от дерева с хищными темно-зелеными листьями. Запели птицы.
День близился к концу, плавно один за другим исчезали золотые лучи солнца, освещающие старинные здания и огромные деревья платана.
Удивительно, как изменился город всего за одни сутки. Еще вчера лил дождь,
не было ни вернисажа художников рядом с Драматическим театром, ни любителей нард, которые сегодня заняли все столы у порта и даже музыка из кафе доносилась скучная и несовременная. Вечером темно-синее небо разрывалось на миллион фиолетовых молний, боги верно решали какой-то важный вопрос, да так, что раскаты грома продолжались до сегодняшнего полдня, отчего некоторые прохожие обсуждали, что звуки идут со стороны Грузии. Этому восприятию низкого раскатистого и мощного молота, сопутствовала репетиция парада дня независимости.
Когда же выглянуло солнце, город стал приветливым, живым, наполненным самыми разнообразными прохожими и детским смехом. Потянуло сладостью томлёной травы и плюща, ароматом пряника, цветов и чем-то острым, наверное, от дерева с хищными темно-зелеными листьями. Запели птицы.
Вид на набережную Сухума из кафе
По набережной Сухума шёл мужчина невысокого роста, в очках, элегантно одетый. Его шарф развивался на ветру, подчеркивая лёгкий нрав своего обладателя. Доброе лицо светилось, а взгляд устремился куда-то вдаль. Быть может он представлял, как играет на рояле в будущем, а может это были воспоминания далёкого прошлого о родном городе, когда вон там, на втором этаже ресторана, собиралась вся творческая студенческая интеллигенция и яро, со свойственной ей напористостью и остротою ума, обсуждала текущие события Абхазии.
Вдруг перед ним появилась девушка, с которой они встретились в библиотеке днём ранее. Не то журналистка с фотоаппаратом на плече, часто записывающая что-то в блокнот телефона, то ли начинающая писательница...
Руководитель библиотеки тогда поцеловал её по-отечески в лоб, ведь она ровесница, да ещё тёска его дочери, и торжественно произнес тост. Затем вручил девушке кусок торта и попросил произнести тост её. После чего задумался, залез в ящик письменного стола и достал фотографии, на которых из пепла 1995 года был восстановлен храм знаний, в котором они находились...
Вдруг перед ним появилась девушка, с которой они встретились в библиотеке днём ранее. Не то журналистка с фотоаппаратом на плече, часто записывающая что-то в блокнот телефона, то ли начинающая писательница...
Руководитель библиотеки тогда поцеловал её по-отечески в лоб, ведь она ровесница, да ещё тёска его дочери, и торжественно произнес тост. Затем вручил девушке кусок торта и попросил произнести тост её. После чего задумался, залез в ящик письменного стола и достал фотографии, на которых из пепла 1995 года был восстановлен храм знаний, в котором они находились...
Наш прохожий любезно пригласил девушку на чай в субботу, где поведал ей свою историю становления писателем, даже не представляя какую роль он играет в истории развития её души.
«Контур неясный синеющих гор,
Звёзд беспристрастных балет.
Космоса синий безбрежный простор
Рифмой рисует поэт.
Магия-кобальта синего цвет,
В синюю Вечность окно.
Зимний, прозрачный и зябкий рассвет,
Терпкое в кубке вино.
Словно рисунок дрожащим пером,
Стих продолжает поэт.
В новом пространстве и в цвете ином
Призрачен твой силуэт.
Звёздной синкопой, аккордами струн
На мирозданьем парит.
Краскою синей, как пенный бурун,
Мастер великий творит.
Плавятся в тигле индиго года,
Синью окрашена даль.
И у дороги пустынной всегда
Синяя бродит печаль.
Строки ложатся, как кисти мазки.
В дымке пустынный причал,
Синие кони у синей реки.
Детство. Начало начал.
И только здесь, в этой синей тиши,
Я обретаю покой.
Мост перекинут в обитель Души.
Я возвращаюсь домой».
Владимир Делба
«Контур неясный синеющих гор,
Звёзд беспристрастных балет.
Космоса синий безбрежный простор
Рифмой рисует поэт.
Магия-кобальта синего цвет,
В синюю Вечность окно.
Зимний, прозрачный и зябкий рассвет,
Терпкое в кубке вино.
Словно рисунок дрожащим пером,
Стих продолжает поэт.
В новом пространстве и в цвете ином
Призрачен твой силуэт.
Звёздной синкопой, аккордами струн
На мирозданьем парит.
Краскою синей, как пенный бурун,
Мастер великий творит.
Плавятся в тигле индиго года,
Синью окрашена даль.
И у дороги пустынной всегда
Синяя бродит печаль.
Строки ложатся, как кисти мазки.
В дымке пустынный причал,
Синие кони у синей реки.
Детство. Начало начал.
И только здесь, в этой синей тиши,
Я обретаю покой.
Мост перекинут в обитель Души.
Я возвращаюсь домой».
Владимир Делба
***
Девочка в панамке, голубом платьице и в кругу в виде пингвина на пляже:
— Мама, смотри, как мальчик нырнул! Вот так!
И в противоход падает на попу.. аж подскакивает от гальки.. тут же встает на ножки и весело кричит:
— Ничего, полёт нормальный!
***
Девочка в панамке, голубом платьице и в кругу в виде пингвина на пляже:
— Мама, смотри, как мальчик нырнул! Вот так!
И в противоход падает на попу.. аж подскакивает от гальки.. тут же встает на ножки и весело кричит:
— Ничего, полёт нормальный!
***
История вторая. «Матрона Анемнясевская»
Девушки поднялись на Анакопийскую крепость. А когда спускались, одна вдруг увидела длинные цветные юбки, развешанные на ветвях деревьев.
— Зачем они здесь?
— Здесь святое место. Наверное, верующие, когда поднимаются на крепость, одевают их, — предположила её попутчица.
— Не, погоди.. там, наверное, справа что-то есть. Давай посмотрим!
И они пошли смотреть. Справа оказался Храм. Маленький такой, из камня. Сотни иконок, частично под открытым небом. Три женщины поют.
Первая девушка смотрит, какой-то квадратик лежит на земле. Подняла, повертела — пустой. А рядом еще что-то.. голубенькая бумажка. Раскрутила её и поняла, что это была икона. Несколько дней шёл дождь и изображение отклеилось от этого квадратика. Как смогла собрала и поставила иконку на место.
Тут подходит женщина с супругом и говорит ему: «Смотри! Это же матрона Анемнясевская!» И начала девушкам рассказывать историю. Оказалось, у пары пропал сын в Чечне, год искали, не могли найти. Женщина стала молиться святой и по её словам уже вечером пришла телеграмма: «Жив, приезжайте». Приехали. Жив, здоров. Она всех ребят в части перекрестила иконкой, а потом куда-то пошла и у неё крестик упал в лужу. Пока она за ним ползала, оказалось, что каска уже дырках.. Так стала женщина верить в образ и всем рассказывать.
Девушки поднялись на Анакопийскую крепость. А когда спускались, одна вдруг увидела длинные цветные юбки, развешанные на ветвях деревьев.
— Зачем они здесь?
— Здесь святое место. Наверное, верующие, когда поднимаются на крепость, одевают их, — предположила её попутчица.
— Не, погоди.. там, наверное, справа что-то есть. Давай посмотрим!
И они пошли смотреть. Справа оказался Храм. Маленький такой, из камня. Сотни иконок, частично под открытым небом. Три женщины поют.
Первая девушка смотрит, какой-то квадратик лежит на земле. Подняла, повертела — пустой. А рядом еще что-то.. голубенькая бумажка. Раскрутила её и поняла, что это была икона. Несколько дней шёл дождь и изображение отклеилось от этого квадратика. Как смогла собрала и поставила иконку на место.
Тут подходит женщина с супругом и говорит ему: «Смотри! Это же матрона Анемнясевская!» И начала девушкам рассказывать историю. Оказалось, у пары пропал сын в Чечне, год искали, не могли найти. Женщина стала молиться святой и по её словам уже вечером пришла телеграмма: «Жив, приезжайте». Приехали. Жив, здоров. Она всех ребят в части перекрестила иконкой, а потом куда-то пошла и у неё крестик упал в лужу. Пока она за ним ползала, оказалось, что каска уже дырках.. Так стала женщина верить в образ и всем рассказывать.
Вид с Анакопийской крепости
***
— Новый Афон.. Серен, а где Старый?
— А Старого нет.
— А.. Понятно.
***
— Новый Афон.. Серен, а где Старый?
— А Старого нет.
— А.. Понятно.
***
История третья. «Поэтесса»
«Сухум восьмидесятых. Станция Бараташвили. По пятницам иногородние студенты уезжают на электричках в свои города. Именно здесь в пригородном электропоезде по пути в Ткуарчал познакомился Ричард Чкадуа со студенткой параллельного курса филфака Саидой Делба. Оказалось, земляки. Оказалось, связывал Ткуарчал. Как-то раньше не пересекались.
"Я знал, что она пишет, и где-то в тайне от всех я тоже пытался что-то писать, и эта сфера мышления человека меня всегда интересовала," — рассказывает Ричард Чкадуа. Самой памятной для него оказалась встреча во время войны. Это было у Ткуарчалского госпиталя.
"Начало октября. Солнечное утро, помню его даже по освещению, — говорит Чкадуа. — Смотрю, стоит Саида. Какая-то спецовочка на ней, курточка, шапочка, сумка с вышитым на ней красным крестом. Я очень обрадовался ей, обнялись тепло, очень долго общались, предложил ей пойти домой поесть. Она отказалась, сказала, что сыта. И я спросил, что ее привело сюда, ведь жила она достаточно далеко, у самого въезда в город, а значит шла пешком, машины не ходили. И она сказала, что пришла за медикаментами, чтобы наполнить ими свою сумку, а на следующий день собиралась обратно на фронт".
Там же, у госпиталя, Ричард не мог не спросить, продолжает ли Саида писать. Она ответила, что пишет, и что только одна проблема — карандашей нет. "Я усмехнулся, — вспоминает Ричард, — неужели карандашей дома нет, на что она ответила, что были, но закончились".
Вытащив из сумки блокнот, Саида сказала, что бумага не проблема, иногда она может использовать для стихов даже кусочки обоев. Уйти без карандашей Ричард, конечно же, Саиде не дал и подарил ей, взяв у племянника, несколько цветных карандашей и мелков.
Провожая ее домой, Ричард заметил, что она прихрамывает. Саида донашивала ботинки младшего брата, которые были ей малы и натирали. Это был последний раз, когда Ричард видел Саиду.
В ту последнюю встречу они много рассуждали о пророчествах в поэзии.
"Саида истекала словами, истекала пророчествами, я не думаю, что она специально задавалась целью прогнозировать или анализировать, это все шло само собой изнутри, из ее внутреннего мира", — уверен Чкадуа»...
Арифа Капба, Sputnik.
«Сухум восьмидесятых. Станция Бараташвили. По пятницам иногородние студенты уезжают на электричках в свои города. Именно здесь в пригородном электропоезде по пути в Ткуарчал познакомился Ричард Чкадуа со студенткой параллельного курса филфака Саидой Делба. Оказалось, земляки. Оказалось, связывал Ткуарчал. Как-то раньше не пересекались.
"Я знал, что она пишет, и где-то в тайне от всех я тоже пытался что-то писать, и эта сфера мышления человека меня всегда интересовала," — рассказывает Ричард Чкадуа. Самой памятной для него оказалась встреча во время войны. Это было у Ткуарчалского госпиталя.
"Начало октября. Солнечное утро, помню его даже по освещению, — говорит Чкадуа. — Смотрю, стоит Саида. Какая-то спецовочка на ней, курточка, шапочка, сумка с вышитым на ней красным крестом. Я очень обрадовался ей, обнялись тепло, очень долго общались, предложил ей пойти домой поесть. Она отказалась, сказала, что сыта. И я спросил, что ее привело сюда, ведь жила она достаточно далеко, у самого въезда в город, а значит шла пешком, машины не ходили. И она сказала, что пришла за медикаментами, чтобы наполнить ими свою сумку, а на следующий день собиралась обратно на фронт".
Там же, у госпиталя, Ричард не мог не спросить, продолжает ли Саида писать. Она ответила, что пишет, и что только одна проблема — карандашей нет. "Я усмехнулся, — вспоминает Ричард, — неужели карандашей дома нет, на что она ответила, что были, но закончились".
Вытащив из сумки блокнот, Саида сказала, что бумага не проблема, иногда она может использовать для стихов даже кусочки обоев. Уйти без карандашей Ричард, конечно же, Саиде не дал и подарил ей, взяв у племянника, несколько цветных карандашей и мелков.
Провожая ее домой, Ричард заметил, что она прихрамывает. Саида донашивала ботинки младшего брата, которые были ей малы и натирали. Это был последний раз, когда Ричард видел Саиду.
В ту последнюю встречу они много рассуждали о пророчествах в поэзии.
"Саида истекала словами, истекала пророчествами, я не думаю, что она специально задавалась целью прогнозировать или анализировать, это все шло само собой изнутри, из ее внутреннего мира", — уверен Чкадуа»...
Арифа Капба, Sputnik.
Псырцха
Потолок в Псырцхе
«Так ясен неба лик!
Так явен солнца дух!
И не опишешь вслух,
Как нежен пух травы.
Нарушить тишину
Вольна пчела одна.
Еще с утра она
Летит своим путем.
Гудение ее,
Как бы блаженства глас:
Душою я не раз
Ходил на этот зов.
Как ясен неба лик!
Как явен солнца дух!»
Саида Делба. Перевод В. Еременко.
Так явен солнца дух!
И не опишешь вслух,
Как нежен пух травы.
Нарушить тишину
Вольна пчела одна.
Еще с утра она
Летит своим путем.
Гудение ее,
Как бы блаженства глас:
Душою я не раз
Ходил на этот зов.
Как ясен неба лик!
Как явен солнца дух!»
Саида Делба. Перевод В. Еременко.
Послесловие. Немного о самой Абхазии
В Сухуме, недалеко от набережной, есть место, где живет удивительная семья и где постояльцы чувствуют себя, как дома. Каждый вечер все собираются за большим столом под виноградной лозой на открытой кухне и обмениваются впечатлениями за день. Хозяйка заботливо угощает сырными лепешками прямо из печки и компотом из инжира. А Персик (Персей), весёлый лохматый пёс радостно кружит вокруг гостей.
И мне посчастливилось здесь остановиться, где в комнате на первом этаже по вечерам мои пальцы неустанно стучали по клавишам телефона, желая выразить все мои чувства от прожитого дня, когда как глаза уже закрывались от приятной усталости.
В Сухуме, недалеко от набережной, есть место, где живет удивительная семья и где постояльцы чувствуют себя, как дома. Каждый вечер все собираются за большим столом под виноградной лозой на открытой кухне и обмениваются впечатлениями за день. Хозяйка заботливо угощает сырными лепешками прямо из печки и компотом из инжира. А Персик (Персей), весёлый лохматый пёс радостно кружит вокруг гостей.
И мне посчастливилось здесь остановиться, где в комнате на первом этаже по вечерам мои пальцы неустанно стучали по клавишам телефона, желая выразить все мои чувства от прожитого дня, когда как глаза уже закрывались от приятной усталости.
Что касается архитектуры, то в Абхазии много интересных зданий, но не отреставрированных, иногда заброшенных. Вокзалы, храмы. Экономически сложно восстановить.
Думаю, что по этой же причине, пока еще бытует и мода на туризм с шашлыком, тарзанками и тому подобное, отчего есть ощущение другого времени. И хотя я бы предпочла просто насладиться природой, ведь она здесь со своей индивидуальной красотой и ароматами, было познавательно.
Помимо популярной набережной в Сухуме мне понравился Ботанический сад, где тикала Секвойя, слышали про такое явление? -:) И впечатлила зелёная территория Президенской Резиденции. Было и приятно побывать на горячих источниках во время дождливого дня.
Озеро Рица
А вот с сыром не задалось. Что сулугуни, что адыгейский для меня оказались слишком солеными, по ощущениям с привкусом муки. Зато мандариновый сок и варенье из хурмы оказались приятной местной находкой. А какие были у бабушки на рынке баклажаны! Такие миниатюрные, как произведение искусства. Когда она мне сказала, что это стоит двадцать рублей за две штуки, я готова была отдать всё наличное состояние только за их красоту. Приглянулась мне и шоколадная дыня. Вот она, полосатенькая.
Любопытно, что мёд в Абхазии собирают без рамок. Местные пчеловоды считают, что их мёд наиболее ценен полезными веществами ещё потому, что нет полей и пчела не собирает нектар, как, например, в России с подсолнухов и других трав, пока летит домой. Сбор идёт восемь месяцев и кристаллизация столько же. А как узнать, что мёд хороший? Намазать на руку и растереть. Если впитался, сделав кожу немного бархатистой, значит хороший!
Но больше всего запомнились люди, приветливые и интеллигентные.
Интересный и приятный факт, что когда происходит знакомство, мужчина не спрашивает номера телефона девушки, а даёт свой.
Поездка закончилась культурным мероприятием у Национальной библиотеки. Концерт длился с утра и до темна. На всех языках дети и взрослые из разных уголков Абхазии в ярких костюмах читали стихи, пели и танцевали.
Интересный и приятный факт, что когда происходит знакомство, мужчина не спрашивает номера телефона девушки, а даёт свой.
Поездка закончилась культурным мероприятием у Национальной библиотеки. Концерт длился с утра и до темна. На всех языках дети и взрослые из разных уголков Абхазии в ярких костюмах читали стихи, пели и танцевали.
